Первым на сцену под оглушительные крики-аплодисменты-свист вышел барабанщик и занял свое место. Далее на сцену некие люди в белых халатах начали выводить сначала одного, потом другого гитаристов, басиста и клавишника.
Все музыканты были одеты в белые трусы и в непонятные, непрозрачные колпаки-шапки, обтягивающие лицо полностью. Последним откуда-то с потолка спустился к нам вокалист Till Lindemann. Зал ревел, стонал, свистел, топал и хлопал. Успех на первых минутах еще до начала исполнения. Да!
Первой исполнялась песня “Mein Herz Brennt” при этом в области сердца у Tilla горело что-то красное, и искры сверкали, когда он бил себя в грудь. Стоит отметить, что также он бил себя микрофоном в голову, ронял стойки, долбил микрофоном по полу.
Далее следовала песня “Links 2, 3, 4…” Во время ее исполнения зал в такт песне в припеве скандировал “Heil” и выбрасывал вверх и вперед левые и правые руки. Зрелище было непередаваемое. Кстати, зал был забит битком, ни одного свободного места видно не было, (все билеты были проданы примерно за полтора месяца до события) причем все зрители стояли, даже на сидячих местах и в VIP-ложе. Коля и я тоже находились на сидячих местах, но колбасились весь концерт не хуже, чем там внизу в танцующем партере.
Во время концерта на сцене горело все: гитары, микрофоны, периодически сверху или наоборот снизу вырывались настоящие факелы пламени. Их жар достигал даже нашего 9-ого ряда. Представляю, что было с фанатами в танцующем партере.
По бокам на сцене стояли аквариумы с “заспиртованными” детьми в утробе, как на картинке с альбома “Mutter”. Периодически Till Lindemann поливал фэнов водой и бросал пустые бутылки в зал.
Итак, представление было отменным. Звук, музыка, музыканты – все было просто отличным. Rammstein отыграли примерно 20 песен, среди которых были как новые: “Zwitter”, “Feuer Frei!”, “Rein Raus” и т.д., а также уже известные хиты: “Du Hast”, “Sehnsucht”, “Engel”, “Weisses Fleisch”. Кстати, во время исполнения песни “Mutter” весь зал покрылся красивыми огоньками от зажигалок. Мы, находясь сбоку, могли лицезреть столь очаровательное зрелище. К счастью, менты не препятствовали этому и не возражали, что народ не сидел на своих местах. Например, на концерте Мэнсона все это было запрещено.
Так что время пролетело незаметно и быстро, когда после очередной песни всё вдруг погасло (потухло) и исчезло. Мы, естественно, не поверили в такой скорый конец Rammstein и вместе с другими фэнами принялись скандировать и хлопать на бис.
Rammstein появились, исполнили еще пару песен, среди которых был и хит “Sonne”, и песня “Rammstein”, исполняя которую горел сам вокалист Till Lindemann. После биса на сцену подали шампанское. Оказывается у клавишника в этот день (17 ноября) был день рождения. Вместе поздравив Flake, концерт продолжился. Была вторая игра на бис. Здесь мне запомнились две вещи.
Во-первых, во время исполнения песни “Stripped” Flake, как и на концерте в Берлине отправился на лодке вплавь по публике. К сожалению, наш народ, видимо уколбашенный Rammstein далеко его не проплыл и где-то на треть пути завернул назад, чуть не свалив к себе вниз.
Во-вторых, и это было так неожиданно, гитарист Paul Landers стал исполнять на чистом русском советскую песню “Работа наша такая…”. Rammstein сделали мощнейшую кавер-версию на этот советский хит. Но, к сожалению, “продвинутая” американизированная российская молодежь не помнила этой хорошей песни, чем ввела Rammstein в крайнее смущение. Просто позор. А Till еще размахивал российским флагом и приговаривал: “Rammstein любит Москва”.
В общем, выступление группы удалось на славу. Rammstein продемонстрировали всю мощь настоящего германского духа, показали реальное огненное представление, напомнившее мне завораживающую хронику факельных шествий нацисткой Германии. Маршеобразные тексты и музыка, приказывающий голос Tilla Lindemanna, огненные сумерки, пылающая атрибутика – всё это создавало настоящее боевое настроение, дух Сопротивления всяким сопливым и тупым попс, рэп ритмам. Заряд положительной энергии был однозначен.
Итак, очумевшие, но довольные после 3-ех часового торжества Духа музыки, мы побрели домой. А вокруг были все те же менты в огромном количестве, всё, вроде, по-старому. Но нет! Внутри нас горел огонь!
Егор Махоркин 22.11.2001